Неточные совпадения
Ну,
дело все обладилось,
У господина сильного
Везде рука; сын Власьевны
Вернулся,
сдали Митрия,
Да, говорят, и Митрию
Нетяжело служить,
Сам князь о нем заботится.
Конечно, поверить этому чиновники не поверили, а, впрочем, призадумались и, рассматривая это
дело каждый про себя, нашли, что лицо Чичикова, если он поворотится и станет боком, очень
сдает на портрет Наполеона.
Полковник воскипел благородным негодованьем. Тут же, схвативши бумагу и перо, написал восемь строжайших запросов: на каком основании комиссия построений самоуправно распорядилась с неподведомственными ей чиновниками? Как мог допустить главноуправляющий, чтобы председатель, не
сдавши своего поста, отправился на следствие? и как мог видеть равнодушно комитет сельских
дел, что даже не существует комиссии прошений?
— Чтобы вам было проще со мной, я скажу о себе: подкидыш, воспитывалась в сиротском приюте, потом
сдали в монастырскую школу, там выучилась золотошвейному
делу, потом была натурщицей, потом [В раннем варианте чернового автографа после: потом — зачеркнуто: три года жила с одним живописцем, натурщицей была, потом меня отбил у него один писатель, но я через год ушла от него, служила.] продавщицей в кондитерской, там познакомился со мной Иван.
— Годится, на всякий случай, — сухо откликнулась она. — Теперь — о
делах Коптева, Обоимовой. Предупреждаю:
дела такие будут повторяться. Каждый член нашей общины должен, посмертно или при жизни, — это в его воле, —
сдавать свое имущество общине. Брат Обоимовой был член нашей общины, она — из другой, но недавно ее корабль соединился с моим. Вот и все…
Ему нужен был этот месяц, по словам его, чтоб кончить все расчеты,
сдать квартиру и так уладить
дела с Петербургом, чтоб уж более туда не возвращаться.
Он старался растолкать гостя, но тот храпел. Яков сходил за Кузьмой, и вдвоем часа четыре употребили на то, чтоб довести Опенкина домой, на противоположный конец города. Так,
сдав его на руки кухарке, они сами на другой
день к обеду только вернулись домой.
Бесспорно, я ехал в Петербург с затаенным гневом: только что я
сдал гимназию и стал в первый раз свободным, я вдруг увидел, что
дела Версилова вновь отвлекут меня от начала
дела на неизвестный срок!
Дела же своего твердо держись и не
сдавай через всякое малодушие; делай же постепенно, не бросаясь и не кидаясь; ну, вот и все, что тебе надо.
Но и инсургенты платят за это хорошо. На
днях они объявили, что готовы
сдать город и просят прислать полномочных для переговоров. Таутай обрадовался и послал к ним девять чиновников, или мандаринов, со свитой. Едва они вошли в город, инсургенты предали их тем ужасным, утонченным мучениям, которыми ознаменованы все междоусобные войны.
Сдал, да и захворал, слег, лежал недели три, затем вдруг размягчение в мозгу произошло, и в пять
дней скончался.
Больше года
дело это спало сном праведных; справками и ненужными переписками можно всегда затянуть
дело — и потом, почислив решенным,
сдать в архив.
В тот год, в который я жил в Владимире, соседние крестьяне просили его
сдать за них рекрута; он явился в город с будущим защитником отечества на веревке и с большой самоуверенностью, как мастер своего
дела.
«Ну, думает, ведьма подтасовала; теперь я сам буду
сдавать».
Сдал. Засветил козыря. Поглядел на карты: масть хоть куда, козыри есть. И сначала
дело шло как нельзя лучше; только ведьма — пятерик с королями! У деда на руках одни козыри; не думая, не гадая долго, хвать королей по усам всех козырями.
Глядь — в самом
деле простая масть. Что за дьявольщина! Пришлось в другой раз быть дурнем, и чертаньё пошло снова драть горло: «Дурень, дурень!» — так, что стол дрожал и карты прыгали по столу. Дед разгорячился;
сдал в последний раз. Опять идет ладно. Ведьма опять пятерик; дед покрыл и набрал из колоды полную руку козырей.
— Не было бы. Ведь их в квартиру пускать нельзя без нее… А народ они грамотный и сцену знают. Некоторые — бывшие артисты… В два
дня пьесу стряпаем: я — явление, другой — явление, третий — явление, и кипит
дело… Эллен, ты угощай завтраком гостя, а я займусь пьесой… Уж извините меня… Завтра утром
сдавать надо… Посидите с женой.
Если последний давал на чай, то чайные деньги
сдавали в буфет на учет и
делили после.
— Нет, надо Флегонта Василича обождать, робя!.. Уж как он вырешит это самое
дело, а пока мы его Вахрушке
сдадим.
Но вот наконец я
сдал экзамен в третий класс, получил в награду Евангелие, Басни Крылова в переплете и еще книжку без переплета, с непонятным титулом — «Фата-Моргана», дали мне также похвальный лист. Когда я принес эти подарки домой, дед очень обрадовался, растрогался и заявил, что всё это нужно беречь и что он запрет книги в укладку себе. Бабушка уже несколько
дней лежала больная, у нее не было денег, дед охал и взвизгивал...
Наконец, на неоднократное и точное заявление, что он действительно князь Мышкин и что ему непременно надо видеть генерала по
делу необходимому, недоумевающий человек препроводил его рядом, в маленькую переднюю, перед самою приемной, у кабинета, и
сдал его с рук на руки другому человеку, дежурившему по утрам в этой передней и докладывавшему генералу о посетителях.
Петр Васильич остался, а Матюшка пошел к конторе. Он шел медленно, развалистым мужицким шагом, приглядывая новые работы. Семеныч теперь у своей машины руководствует, а Марья управляется в конторе бабьим
делом одна. Самое подходящее время, если бы еще старый черт не вернулся. Под новеньким навесом у самой конторы стоял новенький тарантас, в котором ездил Кишкин в город
сдавать золото, рядом новенькие конюшни, новенький амбар — все с иголочки, все как только что облупленное яичко.
В самом
деле, он наживал с золотника двадцать копеек, а Ястребов за здорово живешь
сдавал в казну этот же золотник за четыре рубля пятьдесят копеек и получал целый рубль.
— Ключик добудь, Марьюшка… — шептал Петр Васильич. — Вызнай, высмотри, куды он его прячет… С собой носит? Ну, это еще лучше… Хитер старый пес. А денег у него неочерпаемо… Мне в городу сказывали, Марьюшка. Полтора пуда уж
сдал он золота-то, а ведь это тридцать тысяч голеньких денежек. Некуда ему их
девать. Выждать, когда у него большая получка будет, и накрыть… Да ты-то чего боишься, дура?
Второй крупной новостью было то, что Карачунский застрелился. Он
сдал все
дела Оникову, сжег какие-то бумаги и пустил пулю в висок. Феню он обеспечил раньше.
— Ну, это все пустяки! — успокаивал Карачунский. — Другой делянки никому не дадим… Пусть Мыльников, по условию, до десятой сажени дойдет, и конец
делу. Свои работы поставим… Да и убытка компании от этой жилки нет никакого: он обязан
сдавать по полтора рубля золотник… Даже расчет нам иметь даровую разведку. Вот мы сами ничего не можем найти, а Мыльников нашел.
Райнер получал очень хорошие деньги. Свою ферму в Швейцарии он
сдал бедным работникам на самых невыгодных для себя условиях, но он личным трудом зарабатывал в Петербурге более трехсот рублей серебром в месяц. Это давало ему средство занимать в одной из лучших улиц города очень просторную квартиру, представлявшую с своей стороны полную возможность поместиться в ней часто изменяющемуся, но всегда весьма немалому числу широких натур, состоявших не у
дел.
— Очень вредно-с, но это было
дело их архитектора смотреть. Я
сдал ему печи из настоящего материала — и чтобы они были из какого-нибудь негодного сложены, в сдаточном акте этого не значится, но после они могли их переложить и сложить бог знает из какого кирпича — времени полгода прошло!
— Надо так — сначала поговорить с мужиками отдельно, — вот Маков, Алеша — бойкий, грамотный и начальством обижен. Шорин, Сергей — тоже разумный мужик. Князев — человек честный, смелый. Пока что будет! Надо поглядеть на людей, про которых она говорила. Я вот возьму топор да махну в город, будто дрова колоть, на заработки, мол, пошел. Тут надо осторожно. Она верно говорит: цена человеку —
дело его. Вот как мужик-то этот. Его хоть перед богом ставь, он не
сдаст… врылся. А Никитка-то, а? Засовестился, — чудеса!
Он сочинил фальшивый указ, с целью получить, за неисполнение его, приличное вознаграждение, но не соблюл притом никаких предосторожностей, которые, поставили бы его поступок вне законных преследований и привели его к тихому пристанищу, выражающемуся в официяльной форме словами: «А за неотысканием виновного в сочинении фальшивого указа, обстоятельство сие предать воле божией, а
дело кончить и
сдать в архив».
— Однако догадлив-таки Петр Иванович! — говорил один про кого-нибудь из участвовавших в этой драме: —
сдал деревню Чумазому — и прав… ха-ха-ха! — Ну, да и Чумазому это
дело не обойдется даром! — подхватывал другой, — тут все канцелярские крысы добудут ребятишкам на молочишко… ха-ха-ха! — Выискивались и такие, которые даже в самой попытке защищать закабаленных увидели вредный пример посягательства на освященные веками права на чужую собственность, чуть не потрясение основ.
Вы уже теперь даже не Старосмыслов, а просто X., без выдачи прогонных денег которому
дело в архив
сдать нельзя.
— В порядке, — повторил подрядчик, — и хоть бы нам теперича портить
дела друг дружке не приходится. Коли он мне теперича эту оказию в настоящем виде
сдаст, так я ему в двадцати местах дам хлеба нажить, а
дело то, что баря в наше званье полезли. Князь тут нюхтит, коли слышал?
Субботы в редакции были сборными
днями: получали гонорар,
сдавали и обсуждали всей компанией материал на следующий номер, а постоянный художник и карикатурист редакции Д.Н. Чичагов сидел обыкновенно молча в углу и делал зарисовки.
В 1859 году он был сослан на Кавказ рядовым, но потом возвращен за отличия в
делах с горцами. Выслан он был за стихи, которые прочел на какой-то студенческой тайной вечеринке, а потом принес их в «Развлечение»; редактор, не посмотрев,
сдал их в набор и в гранках послал к цензору. Последний переслал их в цензурный комитет, а тот к жандармскому генералу, и в результате перед последним предстал редактор «Развлечения» Ф.Б. Миллер. Потребовали и автора к жандарму. На столе лежала гранка со следующими стихами...
Я прошел в контору редакции и, заплатив девять рублей,
сдал объявление о выставке, такое, какое вывешено было на пароходе и вывешивается всюду, а на другой
день в редакцию
сдал статью, от которой отказаться было нельзя: напечатанным объявлением о готовности выставки редактор сжег свои корабли.
— Переменил участь.
Сдал книги и колокола и церковные
дела, потому я был решен вдоль по каторге-с, так оченно долго уж сроку приходилось дожидаться.
Сергей-дьячок донес мне об этом, и я заблаговременно взял Ахиллу к себе и
сдал его на
день под надзор Натальи Николаевны, с которою мой дьякон и провел время, сбивая ей в карафине сливочное масло, а ночью я положил его у себя на полу и, дабы он не ушел, запер до утра всю его обувь и платье.
— Она теперь сама-то, Марья Григорьевна, потерямши мужа, в расстройстве, а он ее
делами управляет; он и комнату
сдает; с ним покалякай, и тебе здесь хорошо-прехорошо будет.
Дела вы
сдали фельдшеру и прочей сволочи, а сами сидели в тепле да в тишине, копили деньги, книжки почитывали, услаждали себя размышлениями о разной возвышенной чепухе и (Иван Дмитрич посмотрел на красный нос доктора) выпивахом.
Не останавливаясь ни в Петербурге, ни в Москве, Литвинов вернулся в свое поместье. Он испугался, увидав отца: до того тот похилел и опустился. Старик обрадовался сыну, насколько может радоваться человек, уже покончивший с жизнью; тотчас
сдал ему все, сильно расстроенные,
дела и, проскрипев еще несколько недель, сошел с земного поприща.
Знаете ли, впрочем, что? Иногда мне кажется, что управа, рассмотрев наш прежний образ мыслей и приняв во внимание наш образ мыслей нынешний (какой, с божьею помощью, поворот!), просто-напросто возьмет да и
сдаст наше
дело в архив. Или, много-много, внушение сделает: смотрите, дескать, чтобы на будущее время"бредней" — ни-ни!
На другой
день Илья нашёл себе квартиру — маленькую комнату рядом с кухней. Её
сдавала какая-то барышня в красной кофточке; лицо у неё было розовое, с остреньким птичьим носиком, ротик крошечный, над узким лбом красиво вились чёрные волосы, и она часто взбивала их быстрым жестом маленькой и тонкой руки.
Гаврило. Теперь в арестантской сидит, а на-днях
сдадут.
Курослепов. Ну, ищи! Найдешь, ты будешь прав, а я виноват. А мы вот
сдадим его в некруты за общество, они же теперь с отцом расстроились, значит, он так шатается, не при
деле — вот и весь конец. На той же неделе
сдадим, а покуда пусть посидит в арестантской за подозрение!
Библиотека ему
сдает на руки работу, ему и деньги уплачивает, а он уж рассчитывается с нами: все деньги
делим поровну, а ему сорок копеек за ходьбу с каждой получки даем, кроме заработанной доли.
— Неужели в самом
деле, — закричал Буркин, — Москвы отстаивать не будут и
сдадут без боя?.. Без боя!.. Ну как это может быть?
Я все
дела кончаю, фабрику
сдаю канпаньону, так, значит, на что ж мне Ипполит.
На десятый
день после похорон мужа Ульяна Баймакова с дочерью ушла в монастырь, а дом свой
сдала Артамонову.
«Знаю, друг мой, все знаю, — отвечал слабым, тоскливым голосом изнуренный герой наш, — это официальное…» В пакете действительно было предписание господину Голядкину, за подписью Андрея Филипповича,
сдать находившиеся у него на руках
дела Ивану Семеновичу.
Привычный к канцелярским порядкам, я попросил было Николая Ивановича
сдать мне
дела, но он ответил: «Принимайте сами все, что там есть».